Я не доктор, но прописываю новой русской эмиграции «групповую психотерапию по-особому». Вообще всем — от Тбилиси до Буэнос-Айреса, от Дубая до сказочного Бали. И особенно тем, кто лично провалился как нация.
Сеансы проводятся следующим образом. Для начала находится солидное помещение — в идеале особнячок XVIII-XIX века со львами на воротах. В прихожей заместо хостес ставится чучело медведя, как в ресторане «Яръ». Не нужно, пожалуйста, спрашивать обязательно ли это: стыдно такое спрашивать. Ну и, конечно же, накрывается максимально охуевший русский стол. Из кушаний: щи с головизной, пельмени по-маньчжурски, поросёнок с хреном, селяночка из осетрины, расстегаи с налимьей печёнкой, жаренные мозги на чёрном хлебе, блинчики царские, раковый суп, икра ачуевская и это только первая страница меню. Из напитков: водочка во льду с испариной, настойки на листе смородины и на берёзовой почке, квас хлебный, шипучие сладкие воды. На сладкое: пельмени фруктовые в розовом шампанском и конфекты с коньяком.
И вот в этой обстановке происходит такой кутёж, что где-то в соседнем доме на вершине шкафа начинает суетиться бабушкин хрусталь. Публика ест. Публика пьёт. Публика танцует. Идёт игра на бильярде. Бутылки открываются саблей. Хором поются песни: «Черный Ворон», «Любо, братцы, любо», анархические частушки времён гражданской войны, романсы Александра Вертинского, «Эмигрантское Танго» Алёши Дмитриевича:
- Куда попааааали вы в Галлииииполи, в Афииииинах? Где вы тепеееерь — в Парыыыже иль в Бакууу… Быть может, вы в долинах Аррррргентииииины…
Ну и так далее, пока какой-нибудь гость в расстёгнутой рубахе не затянет «Здесь так красиво, я перестаю дышать». Согласитесь, нужно уметь вовремя остановиться. Ближе к финалу вечера кто-нибудь обязательно выстрелит в люстру.
И никакой идеологии, дамы и господа, чисто гуляние души среди своих. Кто начинает гундеть за столом или на танцплощадке, того сразу за калитку к уличным собакам — пусть там делает политическую карьеру. Но хотелось бы напомнить: это не праздник, а лечебная процедура — время сейчас мрачное, праздновать нечего.
После нескольких сеансов «терапии по-особому» человечка уже не узнать: исчезает болезненная сложность лица, в позе проступает гренадерская стать, манера становится шире, уходит сутулость мысли, речь приобретает известную ядрёность, повышается уровень душевности в крови, апломб возвращается в берега.
Многие пациенты, конечно же, не оставят сердечка под этим постом, а некоторые даже отпишутся. Что ж, подаю им пальто и говорю: от меня ещё можно убежать, я плохо бегаю, а вот от себя — вряд ли, ой вряд ли.
@radio_milshteyn